374-я статья ТК была отменена в ноябре прошлого года решением Конституционного суда. Теперь эту поправку осталось внести в кодекс. Однако профсоюзы надеются на ратификацию 135-й конвенции МОТ, после чего статью можно будет вернуть назад.
Отмененная 374-я статья позволяла увольнять лидеров профсоюзов только по согласованию с вышестоящим профсоюзным органом, а свое согласие профсоюзы давали только в исключительных случаях (например, если их подопечный действительно нарушил закон или появлялся пьяным на рабочем месте). Но в ноябре Конституционный суд признал эту статью противоречащей законам России, и вот теперь ТК должны изменить в соответствии с решением суда.
Все начиналось с простого конфликта завода с председателем своего профсоюза.
Увольнение профсоюзной активистки судостроительного завода «Лотос» Юлии Савельевой в мае прошлого года и стало точкой отсчета. Завод в маленьком волжском городе Нариманов — градообразующий, и когда руководство решило сократить 170 человек из 500, профсоюз поднял людей на митинг. Савельеву обвинили в ненадлежащем исполнении своих обязанностей. Состоявшийся вскоре суд хотя и признал, что за эти проступки Савельеву можно уволить, но восстановил ее на работе, поскольку вышестоящий профсоюз своего согласия на увольнение не давал.
Однако руководство и юристы завода были упорны. В Конституционном суде они доказали, что 374-я статья ТК, существовавшая еще в КЗоТе, нарушает Конституцию, поскольку ограничивает свободу экономической деятельности, искажает существо принципа свободы труда и «представляет собой несоразмерное ограничение прав работодателя как стороны в трудовом договоре».
Уволить можно любого
Отмена статьи оставляет лидеров профсоюзов совершенно беззащитными перед руководителями предприятий. Если раньше уволенные профсоюзные активисты восстанавливались по суду, то теперь такого шанса у них не будет. Любого неосвобожденного главу профсоюза можно будет уволить в течение двух-трех месяцев, прогнозирует глава Федерального профсоюза железнодорожников (РПЛБЖ) Евгений Поляков.
«До 2002 года, когда вместо КЗоТа был принят Трудовой кодекс, уволить профсоюзного лидера было невозможно, — вспоминает он. — Потом появились лазейки».
Вариантов было несколько: можно было обвинить председателя профкома в неоднократном невыполнении трудовых обязанностей (в том числе наложив взыскание задним числом, потом составив липовый акт о том, что работник отказался знакомиться с этим приказом и давать объяснения), другой вариант — провести аттестацию по охране труда. Мало кто из неугодных ее проходил, их тут же отстраняли от работы. «Осталось ввести уголовную ответственность за, скажем, невыход на работу — и мы получим бесплатную рабочую силу на стройке народного хозяйства», — с горькой иронией подытожил Поляков.
Надежда на МОТ
«Решение Конституционного суда носит финальный характер, поэтому было бессмысленно проводить коллективные акции протеста против этого решения, — пояснил секретарь Федерации независимых профсоюзов России Александр Шершуков. — Но мы ждем ратификации 135-й конвенции МОТ о представителях трудящихся на предприятии, которая предоставляет им эффективную защиту».
Как рассчитывает Шершуков, ратифицировать конвенцию можно довольно быстро, за два-три месяца, после чего ФНПР собирается обратиться в Думу и принять отмененную статью.
На данный момент в России ратифицировано 54 из 188 конвенций МОТ. В январе министерство Татьяны Голиковой внесет на рассмотрение в Госдуму девять конвенций МОТ, касающихся оплаты отпусков, безопасных условий труда и в том числе защиты профсоюзных лидеров.
В 135-й конвенции Международной организации труда, на которую только и остается надеяться российским профсоюзным лидерам, говорится о том, что «представители трудящихся на предприятии пользуются эффективной защитой от любого действия, которое может нанести им ущерб, включая увольнение, основанное на их статусе или на их деятельности в качестве представителей трудящихся».
В российском бюро МОТ говорят, что обычно ратификация занимает от нескольких месяцев до года. «Система такая: после того как парламент ратифицирует конвенцию, комплект ратификационных документов направляется в Женеву, в штаб-квартиру Международной организации труда. Там он проходит регистрацию, и только тогда конвенция считается ратифицированной и вступает в силу», — объясняет Ольга Богданова, специалист по связям с общественностью Субрегионального бюро Международной организации труда для стран Восточной Европы и Центральной Азии.